Сначала второго десятилетия XX века в немецкоязычную литературу пришел профессиональный писатель, творчество которого до сего времени вызывает много споров. Но все критики соглашаются с тем, что конкретно он, Франц Кафка, очень глубоко раскрыл кризис общества начала XX века с его бездуховностью, выдвинул огромное количество уникальных мыслях, затронул в собственных произведениях много' заморочек, которые и сейчас остаются актуальными, Отличительной чертой творчества Кафки является катастрофический и пессимистичный взор на человека как на жертву судьбы. Такое восприятие частично было продиктовано воздействием фаворитных на рубеже веков философских учений, в особенности мыслях Ф. Ницше, но в еще большей степени — обстоятельствами его своей жизни. Еврей по национальности, Кафка родился и всю жизнь прожил в Праге, а Чехия заходила тогда в состав Австро-Венгерской империи. В семье Кафки гласили по-немецки (мама гласила и по-чешски). Такое специфичное положение меж национальностями — германской, еврейской, чешской, австрийской — содействовало формированию чувства какого-то промежного существования. А Кафка был человеком очень легкоранимым и поэтому испытывал перед наружным миром неизменный, непрекращающийся ужас. Беззащитность перед наружной стороной жизни, неумение к ней приспособиться, естественно в нее влиться доставляли Кафке нескончаемые мучения и заставляли испытывать глубочайшее чувство вины перед жизнью и перед людьми. Можно было попробовать приспособиться к житейской реальности либо же поменять свое отношение к ней, проникнуться убежденностью в собственной исключительности, отыскать утешение в разговоре с самим собой, с искусством (такие установки были популярны и в XIX веке, и во времена Кафки; живописцы отгораживались от мира и творили), но он этого не умел. Если, к примеру, Р. М. Рильке, узнаваемый австрийский поэт, современник Кафки, плохо относился к городку, осуждая его гибельное воздействие на человека, но лицезрел спасение в гармонии человека с Богом и Вселенной, то Кафка такового спасения не лицезрел вообщем. По его воззрению, человек обречен на одиночество, мучения и муки, которые являются единственной реальностью и составляют все содержание его жизни. Кафка глубоко мучился от обычных для других людей вещей, к примеру от необходимости раз в день ходить на службу, и грезил только об одном: тихо заниматься писательством, чтоб никто не мешал, никто на него не притязал. Но он не мог для себя, позволить этого вещественно. Не считая того, его истязала и моральная сторона. Писатель повсевременно чувствовал свою вину перед семьей — перед папой сначала. Ему казалось, что он не соответствует тем надеждам, которые отец, обладатель маленький торговой компании, ложил на него, желая созидать отпрыска преуспевающим юристом и достойным продолжателем домашнего торгового дела. В собственном «Письме к отцу», которое Кафка не выслал адресату, он так описал эти дела; «Стало быть, мир состоит из тебя и меня». Это письмо выразительно противопоставляет друг дружке впечатлительного, ранимого отпрыска, стремящегося к творческой деятельности, и деспотичного, волевого отца, пренебрежительно относящегося к его литературным занятиям. Естественно, это не могло не отразиться на творчестве писателя. Франц Кафка очень остро переживал свою неприспособленность к жизни и до самой погибели оставался одиноким и отчужденным от людей. Он лицезрел смысл собственной своей жизни исключительно в творчестве, исключительно в упражнениях литературой, но очевидно не считал свои произведения представляющими энтузиазм для других. При жизни Кафка опубликовал только сборники рассказов, а три собственных романа — на самом деле, все три неоконченных, — не только лишь не стал публиковать, да и просил собственного друга, писателя Макса Брода, спалить совместно с другими оставшимися после него рукописями — эскизами рассказов, дневниками. Брод не выполнил завещания и опубликовал 9 токов произведений Кафки. Художественный мир этих произведений необычен — в нем постоянно находится много умопомрачительного, сказочного, которое, все же, органически связано с реальным страшным и страшным, ожесточенным и сумасшедшим миром. Если допустить ту либо иную историю, рассказанную Кафкой, в реальной жизни, то все действия кажутся правдивыми и развиваются разумно. Но трагическое мировидение и мировоззрение Кафки делает его художественный мир не схожим ни на какой другой. Повсевременно чувствуется ужас создателя перед глупой и малосодержательной жизнью, а персонажи его произведений так же беспредельно одиноки и злосчастны, как и он сам. Неспособные стать хозяевами собственной судьбы, герои Кафки обречены на неизменные мучения и муки, к которым сводится вся их жизнь. В любом из произведений Кафки в центре внимания оказывается одинокий и неприкаянный герой, окруженный умопомрачительной реальностью. Такой шестнадцатилетний Карл, герой неоконченного романа «Пропавший без вести», размещенного под заглавием «Америка». За провинность предки отправили Карла из родной Праги в дальную Америку, где юношу на каждом шагу подстерегают проблемы и расстройства. Перипетии судьбы героя приводят к плачевному выводу: человек беспредельно одинок и в собственном одиночестве не способен противостоять всесильному прозаическому злу и несправедливости. Такой и герой умопомрачительного и таинственно-загадочного романа «Процесс», Йозеф К., арестованный какими-то неведомыми людьми и осужденный загадочным и всесильным трибуналом, который официально не существует либо существует неофициально. Изображение этого умопомрачительного процесса составляет все содержание романа, а центральная неувязка произведения — греховность человека, за какую его наказывают в течение всей жизни. Герой Кафки погружен в себя, он не интересуется миром вокруг нас, но повсевременно чувствует свою вину. Он виновен уже поэтому, что живет. И его казнят по приговору суда, который неотвратим как рок. Комплекс вины (перед папой, семьей, друзьями и знакомыми) — один из самых сильных у Кафки, и с этой точки зрения рассказ «Превращение» — превосходная метафора этого комплекса. Герой рассказа Грегор — жалкое никчемно разросшееся насекомое, позор и мука для семьи, которая не знает, что с ним делать. Все внимание создателя сосредоточено на внутреннем состоянии героя, его идей, его одиночестве. Но мир вокруг нас оказывается бездушным, безразличным к его страданиям, каким-то ужасающе бесжалостным и ожесточенным. «Страшную» действительность писатель «пропускает» через свою душу, сопоставляет со своим личным опытом и своим внутренним миром, и эта действительность поражает собственной безысходностью и нелепостью. Пожалуй, идеальнее всего об этом произнесла дама, которую Кафка незадолго до погибели полюбил, но с которой так и не решился связать свою судьбу, — чешская журналистка Милена Есенская. Она написала Максу Броду: «... я думаю... для него жизнь вообщем — нечто решительно другое, чем для других людей, и сначала средства, биржа, денежный банк, пишущая машинка для него совсем магические вещи... Для него служба — в том числе и его собственная — нечто настолько же таинственное и необычное, как локомотив для малыша... Он полностью не способен солгать, как не способен напиться. У него нигде нет прибежища и приюта. Он как нагой посреди одетых... Человек, бойко печатающий на машинке, и человек, имеющий 4 любовниц, для него равно непостижимы... непостижимы поэтому, что они живы. А Франц не умеет жить. Франц не способен жить. Франц никогда не оздоровеет, Франц скоро умрет». Франц Кафка вправду был натурой, очень болезненно переживающей свою неспособность сделать благодатный контакт с миром вокруг нас. И жил с неизменным комплексом вины за все свои беды и свое несоответствие тем требованиям, которые предъявляет к человеку окружающая реальность. Он относился к тому типу людей, в особенности всераспространенному посреди живописцев, которые в несовершенстве мира находят оправдание собственному одиночеству и собственному недовольству миром. Такая позиция может разоблачать несовершенство окружающего мира, демонстрировать его враждебность человеку, как это делали, к примеру, реалисты; это несовершенство окружающего мира и тогда стает основным виновником личных страданий. Позиция «среда заела» кажется Кафке очень соблазнительным и очень легким решением. Потому-то проблематика всех его основных произведений крутится вокруг юридических комплексов — вины, оправдания, наказания, — но, конечно, в юридическом обличье у него стают трудности нравственные. Но если б творчество Кафки было только самобичеванием, только изживанием его личных комплексов, оно чуть ли получило бы таковой мировой резонанс. Кошмары и фантасмагории, порожденные его болезненной фантазией, запечатленные как в малеханьких сказках, так и в достаточно больших незаконченных романах, оказались, как показало время, пророческими. Годы 2-ой мировой войны, гитлеровских и сталинских концлагерей заполнили их содержанием, которое Кафка в их не вкладывал, ну и навряд ли мог предугадать. Все же, после погибели Кафки о нем заговорили как о пророке: его рассказы и романы исследуются учеными во всех уголках земного шара. Их дискуссируют на конференциях, им посвящаются бессчетные трактаты. В различное время в отдельных странах на их налагали запрет, их не переводили и не издавали. В текущее время творчество Кафки оценено по достоинству и художественный мир его произведений по праву считается одной из вершин евро литературного модернизма.
