Образ Прометея в трагедии Эсхила прикованный Прометей
...Премудрость чисел, из наук главнейшую, Я для людей измыслил и сложенье букв, Сущность всех искусств, базу всякой памяти. Я 1-ый, кто животных приучил к ярму, И к хомуту, и к вьюку, чтобы освободили Они людей от самой изнурительной Работы. А жеребцов, послушливых поводу, Красу и сияние богатства, я в повозки впряг, Не кто другой, как я, льняными крыльями Суда снабдил и смело по морям погнал. Вот сколько ухищрений для людей земных Выдумал я, злополучный... Эсхил "Прикованный Прометей" Древнегреческий трагик Эсхил в собственном творчестве отразил целый шаг становления афинского страны. В его трагедиях отпечатлелись многие действия того геройского времени, когда греческий люд отстаивал свою свободу и независимость. Потому произведения поэта насыщены конфликтами массивных страстей, и действуют в их величавые герои. Конкретно таким произведением является катастрофа "Прикованный Прометей", в базу которой положен древний миф о титане Прометее, оказавшем людям бесценные услуги. С первых строк мы узнаем, что суровый властитель Зевс обрек героя на нескончаемые муки за то, что он осмелился пойти против него, похитив огнь и отдав его людям. И Зевс выдумал для Прометея ожесточенное наказание, чтоб он рассчитался за свою вину перед богами. Чтобы в конце концов признал главенство Зевса И чтобы заклялся дерзостно людей обожать. Слуги Зевса, грубые и бесцеремонные, с наслаждением делают свою работу — приковывают героя и опутывают его тело стальными цепями. Но мужественный Прометей не издает ни слова, ни ропота. Он не взывает к жалости. И только оставшись в одиночестве, дает волю своим эмоциям: Мученью конца я не вижу... ...Я в ярме неудачи томлюсь Из-за того, что людям оказал почет. Но, невзирая на нестерпимые мучения, которые причиняет ему орел, выклевывая печень, Прометей не покоряется. Гермесу, посланному Зевсом, чтоб склонить героя к примирению и подчинению, а заодно выведать тайну, которой он обладает, Прометей гордо отвечает: Знай отлично, что я б не променял Собственных скорбей на рабское служенье. Он не поддается ни на какие уговоры и опасности и остается непреклонен: "Ни на один вопрос твой не отвечу я". Свою решимость титан сохраняет до последней минутки. Когда гора с прикованным Прометеем проваливается через землю, он только взывает к справедливости высших сил: Без вины страдаю — гляди! Эсхил именует собственного героя "благотворителем" — словом, которое сам изобрел и которое значит: тот, кто любит людей, друг людей. Но его образ неописуемо обширнее и многозначнее, чем в старом мифе: он не только лишь отдал людям огнь, да и открыл для их все блага цивилизации. Создатель устами титана ведает, как, выйдя из первобытного состояния, люди все более просыпались к сознательной жизни и развивали свою культуру. Мы лицезреем роль, которую играет в этом Прометей, сколько открытий приносит он населению земли. Пред нами как будто проходит вся история населения земли, история его умственного и духовного роста, развития его вещественной культуры. Герой обучил людей ремеслам, счету, определению времен года; он вступился за их перед Зевсом, который желал убить население земли. Он также оказался качественным доктором и передал эти познания, обучил людей изготавливать лекарства, растолковывать знамения, добывать золото, железо, медь и другие богатства, сокрытые под землей. Эсхил сделал в собственном произведении образ бойца за правду и справедливость.- Он противопоставил его всем другим персонажам. Так, Гефеста он превосходит силой духа, Океана — бескомпромиссностью, Гермеса — чувством собственного плюсы и независимостью. Любя население земли, Прометей непримирим к "деспотии Зевса". Правитель богов для него — воплощение беспощадности и несправедливости. Таким макаром, он выступает и как боец с деспотией, с абсолютной властью Отца, способного на хоть какое грех. Образ мужественного, бесстрашного, великодушного и волевого титана и после Эсхила не раз воссоздавался в мировой культуре. Прометей стал героем бунтарского стихотворения Гете, проникнутых духом свободы поэм Байрона и Шиллера, музыкальных произведений Листа, Скрябина. Воспет он и многими русскими поэтами XIX–XX веков.
